Наставление новому репатрианту, которого понесло в Израиле в науку – 3

Начало Часть 1

Часть вторая. Разорвать цепь

Итак, ты понял(а), что никакие другие варианты тебе не подходят и нужно вырваться. Вернее, ворваться. Ворваться в то самое, чему ты учился пять лет и что ты умеешь делать лучше всего. Еще раз подчеркиваю: написанное дальше не относится ни к программистам, ни к пианистам (а также к врачам и инженерам) - про них я просто не в курсе. Мы говорим про химиков, физиков, биологов.

По большому счету, у тебя есть всего три варианта. Во-первых, тебя могут взять по твоей специальности в какую-нибудь большую компанию. Я даже знаю одного (1!) человека, которого когда-то взяли работать химиком на "Сано" по направлению с биржи труда. Мне также известно несколько случаев, когда люди бывали приняты в крупные компании по газетному объявлению или путем обхода каждого предприятия в промзоне. По-моему, мне известно два или три таких случая. Вероятность успеха на этом пути больше нуля, но она очень невысока. Лично я в свое время разослал с сотню корот-хаим и позвонил по многим десяткам телефонов. Трижды меня даже пригласили на интервью. На этом дело и закончилось. Чему я сегодня искренне рад. Дело в том, что такая работа связана с некоторыми обстоятельствами, как хорошими, так и не очень. Если тебя по той или иной причине не уволят в первый год, то, скорее всего, ты прижился на новом месте. Бывают, конечно, увольнения и после многих лет работы, но это, скорее, исключение. И прижившись на новом месте, ты со временем обнаружишь, что:
- Ты получаешь не самую высокую, но вполне стабильную зарплату.
- В дополнение к зарплате, тебе пару раз в год дают приятные подарки купонами на пару-тройку сотен шекелей. Кроме этого, несколько раз в году ты со всем коллективом выезжаешь на пикники или в Турцию (Болгарию) по очень льготным ценам или даже бесплатно.
- У тебя накапливаются несколько фондов, которые время от времени падают на твой банковский счет весьма приятными суммами по нескольку десятков тысяч шекелей.
- Ты состаришься на этой работе, но никогда и никуда не сможешь с нее перейти. Под старость тебя будут звать, например "Анна с газового хроматографа" и воспринимать в качестве говорящей приставки к этому самому хроматографу. В один прекрасный день начальство подсунет тебе в помощницы молодую и бойкую репатриантку из новой волны и потребует, чтобы ты ее всему научила. И ты поймешь, что у тебя начинают отбирать твой хроматограф, и примешься съедать молодую и бойкую, тщательно скрывая от нее секреты своего священнодейства. Это в лучшем случае. В худшем, она съест тебя сама, потому что интригам и подставам нигде нет  для пышного цветения лучшей почвы, чем в крупной компании, где каждая Анна приставлена к своему хроматографу. Подумай, то ли это, к чему ты стремишься? Впрочем, даже если это - то, попасть на такую работу далеко не просто, а рецептов у меня, увы, нет.

Второй вариант немного похож на первый. С той разницей, что ты попадешь не в большую, а в маленькую компанию. Тут - как повезет. Мне когда-то очень давно повезло: один мой хороший знакомый порекомендовал меня в одну маленькую компанию химического хайтека в Реховоте. Я успешно прошел интервью (благо с ивритом проблем не было вообще никаких), потребовал и получил очень симпатичную зарплату и приступил к трудовой деятельности. В компании нас было трое: хозяин-Ицик, жена Ицика и я. Ицик был довольно редким типом марокканского интеллигента. Он курил трубку, обожал хорошее французское вино и по пятницам ездил в клуб играть в трик-трак. Еще он был очень классным химиком-органиком, который когда-то получил докторскую степень в институте имени Вайцмана, открыл собственную фирму и промышлял выполнением мелких заказов от крупных фармацевтических компаний. Когда им было нужно провести какой-нибудь пробный синтез, фармацевтические компании, конечно, могли поставить это у себя. Но проще и дешевле было заказать синтез у Ицика. Тем и жил. В компании у Ицика я продержался около месяца. До сих пор точно не знаю, чем именно я ему не угодил. Честно - я очень старался. Но ему что-то не понравилось. Или его жене. Во всяком случае, на прощанье я услышал от Ицика сакраментальное "Она меня сразу предупредила, что у нас с тобой ничего не получится." В общем, через очень короткое время Ицик начал придираться. Я начал огрызаться. Обстановка сделалась нервной. В конце концов после очередного скандала, когда я от ярости не очень четко контролировал ситуацию, я сделал неверное движение и хлопнул дорогущий кварцевый реактор (сопоставимый по стоимости с моей тогдашней немаленькой зарплатой). Ицик наорал на меня, я наорал на Ицика. Ицик выдал из запасника еще один реактор, который я спустя десять минут хлопнул вслед за первым. Ицик высказал мне все, что он думает обо мне, о моих предках и о "русской" алие в целом. Я высказал Ицику все, что я думаю о нем, о его бизнесе и, разумеется, обо всех выходцах из Северной Африки. После этого Ицик взревел "лех абайта!" (примерно, "пошел вон!"), я сказал, что сделаю это с несказанным удовольствием, и спросил, когда можно получить расчет. Ицик ответил, что за письмом об увольнении и последним чеком я могу прийти десятого числа. Я ушел и отправился в пивняк напротив института имени Вайцмана, где с большим удовольствием усидел пару кружек пива под порцию спагетти, а потом, несколько успокоившись, поехал домой. Маленькую гадость на прощание Ицик мне все-таки преподнес. Когда я пришел за расчетом, он вручил мне письмо об увольнении, в котором было сказано, что я уволился по собственному желанию. "Но ты же меня выгнал," - сказал я Ицику. "Но ты же сказал, что уходишь с удовольствием," - ответил Ицик мне. Я послал его еще раз и ушел. Надо было подать в суд, но мне было так противно видеть его рожу, что я предпочел оставить себя на три месяца без пособия по безработице (при увольнении по собственному пособие начинают платить с четвертого месяца).

Я ни в коем случае не смею утверждать, что мой случай в маленькой компании типичен. Но давайте предположим, что я остался бы работать у Ицика. Сделался бы правой рукой (в лаборатории) и время от времени даже удостаивался бы дегустации хорошего французского вина. Отличие от работы в большой компании состояло бы только в том, что я не ездил бы на пикники и на отдых за границу. Не уверен, что это было бы хорошо.

Ну и, наконец, третий вариант вхождения в свою область. Единственный, который устроил меня. Подходящий мне по темпераменту, позволяющий сохранить чувство собственного достоинства и уважения к себе. Предоставляющий возможности карьерного роста. Дающий периодические поездки не в Турцию в гостиницу с халявной жрачкой и выпивкой, а в самые разные страны на конференции. Дающий возможность вести самостоятельное исследование и общаться с незаурядными людьми. Это - работа преподавателем в университете. Но попасть в университет (или на аналогичную позицию в академические исследовательские структуры) не очень просто. Впрочем, об этом - в следующей серии.