Манускрипт

Все, больше оттягивать невозможно. Сейчас я открою файлы с недописанными главами и начну их дописывать. До чего же неохота - сил никаких нет. Но надо, надо. Срок подачи был 31 июля. Правда договориться о переносе до конца сентября удалось относительно легко, значит, если прижмет, можно будет и еще разок выпросить отсрочку. Но конец сентября тоже не за горами. А там начнется учебный год, спокойно отсиживаться дома станет невозможно.

Сейчас, только музыку поставлю для фона. Что бы поставить? Не хочу, не хочу, неохота. Пугачеву, что ли? А что, вот диск со старым сборником. Тогда она еще не была Великой Аллой, а просто хорошо пела хорошие песни.

(Почему-то написалось. Наверное, от жары)

*****

- Слушай, тут кажется есть что-то.

Голос Омбанги звучал глухо из подземелья. Наконец, перепачканный до такой степени, что его можно было принять за белого, Омбанга показался из отверстия в плите. В руках его был полуистлевший квадратный листок бумаги бледно-желтого цвета. С листком следовало обращаться осторожно. Как можно быстрее, пока он не рассыпался прямо в руках археологов, его нужно было обработать фиксирующим составом и просветить в разных диапазонах. В девяти случаях из десяти просвечивание приносило одно лишь разочарование, но иногда удача улыбалась исследователям, и на таком листочке удавалось прочитать несколько строк текста. Каждая строчка текста была бесценной. Никто не мог дать удовлетворительного объяснения, почему культура белых людей, оставившая после себя столько материальных свидетельств в девятнадцатом и двадцатом веках, так внезапно обеднела в начале двадцать первого. Книги, которые прежде были непременным атрибутом практически любого дома, практически исчезли. Специальные общественные здания, где дети учились читать и писать, пришли в упадок. Тетрадка с упражнениями, так выручавшая исследователей культур античности, перестала встречаться совсем. Вероятно, культура белых нашла какой-то способ хранить и передавать информацию, но то ли материальные носители оказались слишком недолговечными, то ли они вообще стали обходиться без материальных носителей. Не сохранилось почти ничего. Поэтому такую ценность имела любая находка с текстами, датируемая двадцать первым столетием.

Никак не могу понять, как такое может совместиться в одном человеке. В писателе по имени Амос Оз. Я слышал о нем много отзывов, плохих и хороших. Мое впечатление ... А можно называть впечатлением то, что сформировалось много лет назад и успело с тех пор многократно подтвердиться? Пожалуй, нет. Тогда как? Мое отношение? Нет, не то. Скажем, мое чувство. Черт, у меня к нему еще и чувства какие-то возникают! Этого еще недоставало!

Вчера во время экскурсии по ночному Иерусалиму случилось мне быть свидетелем совершенно потрясающей сценки, которую описывать бы не мне, а какому-нибудь Диккенсу, Толстому или, на худой конец, Ремарку. К сожалению, их не оказалось в нужный момент на нужном месте, поэтому придется потрудиться мне.

mevuelvoguajiro по наводке