Манускрипт

*

Беллетристика, публицистика, в общем, креатифчеги

Мэр Иерусалима

Иегуда Амихай пер. Андрея Графова

Как можно быть мэром Иерусалима?
Ведь это жутко и не по плечу человеку.
Этот город нужно строить, строить, строить…
Днем ты выстроишь Иерусалим, а ночью
с окрестных гор приползут дикие камни
и завоют на те камни, что легли в стены домов.
Так волки воют на собак,
ставших слугами человека.

Я приглашен в жизнь

Иегуда Амихай пер. Андрея Графова

Я приглашен в жизнь, но вижу:
хозяева уже устали, я их раздражаю.
Деревья нервно подрагивают, горы
слоняются с места на место, тучи
ходят туда-сюда вдоль горизонта,
небеса зевают. Ветер бездельничает:
рассеянно передвигает вещи —
дымы, огоньки, людей.
Я расписываюсь в Книге Судеб:
все было очень мило,
получил истинное удовольствие,
грешил, каюсь,
не забуду гостеприимства
этого мира.

Душевный покой

Иегуда Амихай пер. Андрея Графова

Родители повторяли: “Душевный покой,
человек должен обрести душевный покой”.
Да, подумал я, это как богачи-арабы:
зиму они проводят в Иерихоне,
лето — в Рамаллахе,
чтобы забыть пустыню,
чтобы пустыня про них забыла.
Или как мать, что несет уснувшего ребенка
в постель, осторожно, чтобы он не проснулся.
Или как тот, кто заложил бомбу
и ушел прочь, и не слыхал взрыва.

“Я живу вне истории и обрела покой”, —
сказала мне женщина, но я возразил:
“Так говорила и блудница Раав,
жила без забот, но вошла в историю,
и оттуда ей не выйти”.

Лживая песнь в субботний вечер

Иегуда Амихай пер. Андрея Графова

Однажды в субботний вечер, летом,
— к небу восходили молитвы и запах съестного,
крылья ангелов шелестели над миром —
я, ребенок, впервые солгал отцу,
сказал ему: “Я был в другой синагоге”.

Поверил ли он? Не знаю.
Но обман был сладок в устах моих.
И во всех домах в тот вечер
субботние песни звучали как ложь,
ложь, пропетая ради услады.
И во всех домах в тот вечер
погибли ангелы — как мошки в огне свечи.

И с тех пор обман сладок в устах моих,
и с тех пор я всегда хожу в другую синагогу.
А отец, умирая, отплатил мне ложью за ложь.

Все это и составляет ритм танца

Андрей Графов и Иегуда Амихай

С возрастом мы все меньше зависим
от течения времени, его излучин.
Тьма порой настает в середине объятия у окна.
Лето кончается в середине любви, и любовь
длится осенью. Человек умирает
в середине беседы, и та делится на две части,
но один и тот же дождь льет над ушедшей частью
и над той, что осталась на месте.
А одна и та же мысль в голове у путника
длится из города в город и из страны в страну.

Все это и составляет ритм танца.
Странный ритм. Я уже не знаю,

Страницы

Subscribe to RSS - Манускрипт

Новые комментарии