Брюлль. О музеях и экскурсоводах.

Сегодня имели удовольствие наблюдать солдафонскую ипостась немецкого характера. Нас повезли в музей в Брюлле. Музей — это летняя резиденция архиепископа кельнского. Дворец семнадцатого-восемнадцатого столетия, рококо и барокко, сад в стиле Версаля. Очень величественно, очень красиво. Мы зашли в комнату, где находится касса и информация. Очень милая девушка объяснила, что без экскурсовода, к сожалению, вход не разрешается, и что фотографировать, к сожалению, нельзя. Восемь лет назад я был здесь, безо всякого экскурсовода и даже фотографировал. Ну да ладно, времена меняются, правила — тоже.

Брюлль. Дворец Августусбург.

Через пятнадцать минут нарисовалась рыженькая девушка-экскурсовод, собрала группу желающих приобщиться к прекрасному, построила. Приказала моей жене перевесить рюкзак вперед. До сих пор не могу сообразить, зачем. По виду экскурсоводши было ясно, что задавать ей этот вопрос бессмысленно, потому что единственным ответом будет «так положено.» Ладно, перевесили рюкзак, зашли. «Уважаемые дамы и господа, - начала экскурсоводша нежным голосом, в котором явственно звучали металлические нотки, - я прошу всех встать вот здесь на ковровую дорожку. Стены руками не трогать. С дорожки не сходить. Выключить сотовые телефоны. Не фотографировать. Не проходить вперед. Не отставать от группы.» В нашей группе было с десяток детишек детсадовского и младшего школьного возраста, кроме того, трое русских, один из которых понимал по-немецки примерно на моем уровне, три тетки-шотландки, не понимавшие ни слова, но старательно кивавшие на каждую фразу экскурсоводши, и пара французов, предусмотрительно запасшихся путеводителями на французском. И вот этой толпе рыжая фройляйн начала вещать про историю отношений кельнского архиепископа с местным курфюрстом, отличия стилей рококо и барокко, и тонкости перехода драпировки в штукатурку, создававшие изумительный трехмерный эффект. Один папа-немец попытался было пройти с орущим дитем вперед, чтобы не мешать рассказу, но был быстро и решительно возвращен на место. Первые три комнаты прошли относительно бодро, но потом мы попали в залу, в которой места было заметно больше, и народ начал рассыпаться. Фройляйн пригавкнула на русскоязычную троицу, затеявшую было диспут на лестнице и отставшую от группы на целых восемь метров («Пройти вперед! Не отставать!»), собрала всех вместе и перевела в очередной курфюрстовский покой. Набрала полную грудь воздуха, произнесла «Meine Damen und Herrn.» В этот момент в паузу вклинилась мелодия чьего-то мобильника. Экскурсоводша подпрыгнула, прочесала взглядом всю группу, но нарушителей вычислить не смогла. Напомнив про требование выключить телефоны, она набрала полную грудь воздуха и приготовилась произнести очередную фразу. В этот момент звук телефона повторился. Фройляйн подпрыгнула еще раз. Еще раз просверлила всех взглядом. Не нашла. Начала набирать полную грудь воздуха. Раздался звук телефона. В этот момент экскурсоводшу осенило: «Это в соседнем помещении тестируют новую сигнализацию,» - радостно сообщила она, успокоившись. Потом мы перешли в будуарную курфюрста. Посреди всего барокко-рококошного великолепия в небольшой кабинке стоял вполне современный унитаз. «Обратите внимание, Meine Damen und Herrn, эту комнату отреставрировали и в ней происходили приемы государственных гостей президента страны. Поэтому в Англии по специальному заказу был изготовлен вот этот унитаз.» голос фройляйн был настолько значительным, что у меня возникло острое желание испросить разрешения воспользоваться Staatstoilette («ГОСТУАЛЕТОМ») по прямому назначению. Как-то смог удержаться. Оглядываясь на гостуалет, мы перешли в спальную. Там не было ничего интересного. Затем последовали столовая, малый кабинет, приемная, большой кабинет. Ровно на шестидесятой минуте экскурсоводша поблагодарила нас за внимание, еще раз напомнила о запретах на телефоны и касание стенок, и показала, где находится дверь на свободу. Радостные папы схватили в охапку замученных орущих детей. Шотландки, перестав вежливо кивать, принялись степенно обсуждать по-английски планы на завтра. Русская троица просочилась сквозь дверь и возобновила спор, начатый на лестнице полчаса назад. Как жаль, что я не смог сфотографировать нашу экскурсоводшу на фоне Staatstoilette! Плевать, в моей памяти они останутся навсегда.