Диалектика по Вант-Гоффу

(Рассказано профессором Беэр-Шевского университета Борисом Самойловичем Цукерблатом о том периоде, когда он даже не стал еще членом-корреспондентом Академии Наук Молдавской ССР)

- Я рассказывал вам, как меня вышибли из аспирантуры? У нас ректором был тогда некто Медведев, редкостная сволочь и антисемит. Так он на первой лекции по истории КПСС, которую он читал сборному потоку первокурсников со всех факультетов, в огромной аудитории приводил меня как пример разоблачения затаившихся врагов. "Вот был у нас в аспирантуре некий Цукерблат, - говорил Медведев. - У него мама с детства решила, что ее сынок должен вырасти гениальным физиком. Сынок вырос, послушал мамочку и ужом пролез в аспирантуру." Далее следовала речь о сложностях текущего момента и о необходимости неуклонно повышать классовую бдительность. - А какой была официальная причина отчисления? - Тройка по философии. Реферат, который я написал, был признан нео-позитивистским. Нужно было просто переписать листов десять из книг нескольких официальных советских философов, но там был полный бред вроде "Эйнштейн, конечно, был гениальным физиком, но гению его не удалось полностью раскрыться, поскольку он не был вооружен марксистско-ленинской философией." И я решил бред этот не переписывать, а написать от себя. Ну и дописался. Поставить двойку они почему-то не могли, но марксистская философия была более весомым предметом для аспиранта, чем его "родная" физика или химия, так что с тройкой меня вышибли с большим шумом. После этого я года три работал учителем в какой-то глухой деревне, а потом Анатолий Васильевич Аблов, директор академического института химии, умнейший человек, который хорошо ко мне относился, ходил в райком партии и упрашивал там инструктора закрыть мое дело, которое было у них на вечном контроле. И сумел как-то уговорить, в результате чего я все-таки «просочился ужом» в аспирантуру, хотя и совсем по другому профилю. А самым запомнившимся для меня во всей этой истории была реакция моей мамы. Когда к нам домой пришел мой друг, который был как раз на той лекции Медведева, он начал рассказывать и про "прополз ужом", и про "его мамочка с детства уверила себя, что ее сынок — физический гений." А мама была настолько потрясена, что сначала долго-долго молчала, а потом сказала как-то потерянно: "Ну как он мог? Как он мог так обо мне подумать? Ведь он совсем меня не знает." Но я ему отомстил. И отомстил жестоко. Через много лет я был уже доктором, а он все еще преподавал марксистскую философию аспирантам. А в экзаменационной комиссии по философии председателем всегда был кто-нибудь из докторов наук из профильного института Академии. Это была такая не самая приятная, нудная общественная обязанность, на которую шли с большой неохотой. Убитый день, слушаешь с умным видом всякие глупости, потом подписываешь ведомость экзамена — вот и вся работа. И вот как-то на эту работу отправили меня. А завкафедрой философии в аспирантуре был этот гад. И он имел привычку доводить аспирантов вопросиками, которые должны были показать связь диалектического подхода с современной наукой. Он надергал из книжки несколько умных фраз и любил ошарашивать ими аспирантов. И вот садится отвечать девочка-аспирантка, симпатичная такая. А он ей вопрос из любимой серии: "Продемонстрируйте диалектический закон перехода количества в качество на примере уравнения Ван-дер-Ваальса." Девочка бледнеет и пугается, а я понимаю, что наконец-то дождался своего часа. "Я вижу, что вы затрудняетесь написать и проанализировать уравнение Ван-дер-Ваальса? - обращаюсь я к аспирантке. - Для будущего химика это — довольно постыдный пробел." И обращаюсь к преподавателю: "Вы, пожалуйста, подскажите ей уравнение Ван-дер-Ваальса." Тут у него забегали глаза, он стал обливаться потом, пытаться перейти к другим вопросам. "Нет, я бы хотел сначала закончить с этим вопросом," - не давал ему сбежать я. Так я над ним довольно долго издевался, пока он совсем не превратился в мешок с тряпками. Но потом была еще и вторая серия. Когда все экзамены закончились, я собрал кафедру философии для аспирантов и произнес следующую речь: "Еще в одна тысяча девятьсот восьмом году в работе «Материализм и эмпириокритицизм» Владимир Ильич Ленин привел подробный разбор состояния науки на момент написания работы. Таким образом, в нашем распоряжении имеется ленинский анализ научных достижений на начало двадцатого века. В то же время проведенные экзамены ясно показали, что анализ, которому сотрудники кафедры учат будущих ученых, относится к восемнадцатому, а порой даже к семнадцатому веку, не учитывая ни ленинского наследия, ни великих научных открытий, сделанных после 1908 года. И это мнение я буду вынужден отразить в итоговой справке, которую, в качестве председателя экзаменационной комиссии, подам в Президиум Академии." Вот этим я его кажется добил окончательно. Такая справка означала для Медведева немедленный и неизбежный крах, конец карьеры и увольнение с работы. На самом деле, я, разумеется, ничего такого в справке писать и не собирался, но его помучил порядочно, в полное свое удовольствие. Много лет спустя, когда меня случайно заносило в окрестности кафедры философии, они выбегали навстречу и начинали спрашивать, как здоровье.