Лучший и талантливейший?

Тимур Боярский
Monday, 18 September 2006

Газета «Секрет» настойчиво рекламирует книгу Григория Розинского «Роковой выстрел» - о последних годах Владимира Маяковского.

Против книги я как раз ничего не имею. Наоборот, можно даже восхищаться тем, как хорошо автор знает предмет, о котором пишет, тем, сколько автор собрал малоизвестных фактов, как умело и профессионально он создал из этих фактов мозаику с историей, анализом и и выводами. Я не собираюсь спорить ни с одним фактом – может быть всё так и было. Я собираюсь поставить вопрос так: справедливо ли занимает место величественный монумент Маяковскому на второй по значению площади российской столицы? Много лет назад, когда моя младшая дочь училась в девятом классе, а советская власть устойчиво находилась на околоземной орбите, меня вместе с женой вызвали к директору школы. Обычно, если дети что-то натворят, вызывали одного из родителей. Раз вызвали обоих, произошло что-то из ряда вон выходящее. Оказывается на уроке литературы ученики писали сочинение на тему: «За что я люблю Маяковского».

Наша дочь в отличие от всех написала сочинение, которое назвала «За что я не люблю Маяковского». Причина, которая заставила её вставить в название частичку «не» была связана с цитатой из Маяковского: «Я люблю смотреть, как умирают дети». Были в её сочинении и другие цитаты, которые люди без больших психических отклонений воспринимают с трудом. Событие очень быстро приобрело характер ЧП городского масштаба. Секретарь горкома грозил исключить из партии директора школы и заведующего горотделом народного образования, а также разобраться с родителями крамольной ученицы, которые тоже принадлежали к партии, объявившей себя умом, честью и совестью эпохи. Только новые городские скандалы заслонили собой эту идеологическую диверсию нашей дочери.

Так или иначе, с этого момента к собственной дочери я начал относится с большим, чем раньше, уважением, несмотря на проблемы, которые она создавала своим родителям подобными выходками.

Хочу выразить личное мнение, с которым ни Григорий Борисович Розинский ни другие поклонники и последователи Маяковского, разумеется, не согласятся. Если бы товарищ Сталин не написал в своей знаменитой резолюции, что Маяковский был и остаётся лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи, о нём сегодня знали бы даже не все литературоведы.

У Сталина была привычка на каждое направление деятельности назначать лучших. Лучший пограничник – Карацупа, лучший лётчик Чкалов, лучший шахтёр – Стаханов, лучший полководец – Жуков и т.д. Но непогрешимость Сталина не была стопроцентной, и в большинстве случаев он ошибался, хотя в некоторых случаях – угадал. Пример, когда угадал – Тухачевский. Пример, когда ошибся – Жуков. Что касается маршала Жукова, то с ним, хоть и через много лет с помощью Виктора Суворова, кажется, разобрались. Впрочем, до Суворова двойку по поведению маршал Жуков получил в мемуарах других маршалов советского Союза. Маршал Конев воздержался от мемуаров, но свои разногласия с Жуковым по свидетельству очевидцев выяснял врукопашную, то есть по древнему русскому обычаю – на кулаках. Но вернёмся к Маяковскому и зададим другой вопрос: нуждаются ли писатели и поэты, художники и композиторы в оценках партийных и государственных инстанций? На мой взгляд, они нуждаются в оценках своих читателей, слушателей и зрителей. Но в Советском Союзе так не думали. Поэтому оценивали всех и каждого. То, что Иосиф Виссарионович мог ошибаться в своих литературных оценках, можно проследить по знаменитому постановлению, которое коснулось Ахматовой, Зощенко, Мурадели и ещё нескольких деятелей литературы и искусства. Очень скоро после смерти Сталина оценка их деятельности изменилась с минуса на плюс. Можно вспомнить Марину Цветаеву, Осипа Мандельштама, Михаила Булгакова и многих других, которые получили оценку «минус». Этот «минус» сегдня способствует их популярности. А можно вспомнить Василия Ажаева, Василия Бубённова, Константина Федина, и тоже многих других, которые получили оценку «плюс». Впрочем, хочу сделать одну оговорку, с которой тоже мало кто согласится. Я не принадлежу к поклонникам Андрея Александровича Жданова, но всё, что он в своем сокрушительном докладе сказал в адрес писателя Зощенко, представляется мне справедливым в значительной степени. Но сегодня мы говорим о Маяковском. Стихи Маяковского так же отличаются от настоящей поэзии, как просёлочная дорога от асфальтированного шоссе. Но манера писать стихи это дело десятое. Поэмы «Ленин» и «Хорошо» - это такое же литературное безобразие, как оды Державина, посвящённые царским особам и их придворным, или роман Петра Павленко «Счастье».

Моё отношение к Маяковскому сводится к стихотворению из цикла стихов «На поводу у классиков».

« У многих тогда запела душа,
Но многие впали в шок,
Когда было сказано «Жизнь хороша,
И жить совсем хорошо».
Не нужно подмётки рвать на ходу
И в гневе хватать перо,
Тогда Маяковский имел в виду
Всего лишь Политбюро».

Личность Маяковского настолько небезупречна, что на положительную оценку никак не тянет. Взять хотя бы его отношения с женщинами.

Все мы конечно далеко не праведники, я лично, вообще ни с одним праведником не знаком, поэтому нам трудно оценить Маяковского в этом деликатном вопросе. Но даже на этом неблагополучном фоне нечистоплотность Маяковского видна без очков.

Из книги Розинского можно узнать о факте предательства Маяковского, которое якобы привело в предреволюционные годы к разгрому московского комитета РСДРП и его типографии. Мне об этом ранее ничего не было известно, но, если это правда, то можно сделать вывод, что были случаи, когда Маяковский пытался принести пользу своему народу, ликвидировав одну из ячеек террористической организации, по сравнению с которой сегодняшняя Аль-Каеда напоминает безобидное общество любителей рыбок в аквариуме. Но тогда становится непонятно, как Маяковский сочетал свои революционные устремления с борьбой против московского комитета РСДРП.

Всё это я написал для того, чтобы сделать предложение, адресованное знатокам Mаяковского и его биографии, к числу которых себя , к сожалению, отнести не могу. Если отрешиться от магического воздействия сталинской резолюции, более того, если считать её отягчающим обстоятельством, то может быть кто-нибудь сможет сформировать новый взгляд на Маяковского, свободный от идеологических пристрастий и антипатий.

Не можем же мы сохранять свои заблуждения неопределённо долгое время.

Уже и название готово: «За что я не люблю Маяковского».