Рассказы от четвертого лица

Несколько лет назад к нам в гости наезжала моя московская тетушка. Вообще, я очень люблю своих московских родственников, но для того, чтобы начать любить их не по телефону и не по переписке, а в непосредственном личном общении, с них всякий раз приходится сбивать некоторый налет московскости, который сами они иногда называют лоском. Этот самый лоск представляет собой тонкую скорлупу, защищающую нежное тельце от вредных воздействий окружающего мира. Помимо чисто механической защиты, оболочка лоска еще и создает особый блеск, сильно раздражающий окружающих и отпугивающий тем самым потенциальных хищников. Хоть я и не хищник (почти), лично меня этот  лоск тоже раздражает: режет глаз, пускает зайчики в самые неподходящие моменты, отвлекает от предмета разговора. Кроме того, мне не интересно простукиваться через слой лоска. Я не уверен до конца, что этот слой сохраняет адекватность стука.

- Все-таки все ваши языки ужасно грубы. Они на редкость плохо предназначены для передачи тонких оттенков. Я, например, совершенно теряюсь, будучи вынужден общаться на одном из них, - заявил он.

- Чего это они грубы? - удивился я. - Каких еще оттенков вам не хватает? И вообще, нельзя ли привести пример?

- Вот, пожалуйста, пример. В ваших языках используются только три грамматических лица. Первое лицо - это сам говорящий. Второе лицо - тот, к кому говорящий обращается. Третье лицо - любой другой человек, к которому говорящий не обращается.